Андижанские школьники. Фото пресс-службы хокимията области Про образование в Узбекистане пишут достаточно, вот только мнение учителей в этом случае спрашивают нечасто, а им есть, что сказать.

Главная претензия учителей - к чиновникам, которые пытаются реформировать учебный процесс, ничего не понимая в реальном устройстве школы. «Фергана» записала монолог учительницы с 20-летним стажем из Андижана - о чрезмерной ответственности учителя, перестраховке чиновников, нелепом расписании, переполненности классов, педагогическом образовании и зарплате.

Европейцы в школах

С чего начинается обучение ребенка? С выбора школы. Любой нормальный родитель хочет дать своему чаду лучшее образование. Поэтому ребенка не запихивают абы куда, а стараются устроить в хорошее учебное заведение. Как узнать, что заведение хорошее? Из разговоров, слухов, наконец, можно напрямую спросить мнение знакомых, у которых дети уже ходят в ту или иную школу.

Предположим, вы выбрали школу. Теперь осталась самая «малость» – устроить в нее вашего ребенка. Понятно, что чем лучше у школы репутация, тем труднее туда попасть. В хорошую школу родители согласны возить ребенка даже издалека, территориальный принцип здесь уже неважен. Есть школы, где восемьдесят процентов учеников – с других территориальных участков. Как следствие – непомерно раздутые классы. В одном классе может быть 40, 45 и даже больше детей. Так что одни школы – хорошие или просто престижные – оказываются переполненными, а в других недобор.

Надо заметить, что степень престижности школы определяет в первую очередь ее педагогический состав. Тут необходимы квалификация и опыт. Даже талантливый молодой учитель, не имея достаточного опыта, может не справиться со школьными нагрузками, и качество обучения будет страдать. Поэтому в престижной школе работают учителя с опытом от пяти, а лучше – от десяти и более лет.

В этом смысле очень важна начальная школа. Фундамент образования ребенка закладывает первый учитель. Но представьте себе 45 малышей в одном классе! Да просто удержать их внимание очень трудно, не говоря уже об остальном. Получается, что каждому ребенку учитель может уделить не больше минуты за урок. Какой тут может быть КПД от преподавания? Вряд ли очень высокий.

Есть своя иерархия и внутри школ. Так, гораздо больше родителей сегодня отдают детей в классы не с государственным языком обучения, а с русским. При этом подавляющее большинство школьников в «русских» классах – узбекские ребятишки, они составляют от 95 до 99 процентов обучающихся.

Это тоже создает определенные сложности. С одной стороны, ребенок овладевает вторым языком. С другой – многие родители на русском вообще не говорят. Это значит, что проверять уроки они не могут, и контроль за успеваемостью ложится на плечи учителя. Но учитель на уроках не может помогать школьникам выполнять домашние задания, на это никакого времени не хватит. Приходится родителям оставлять ребенка на дополнительные занятия – естественно, за определенную плату. Или отдавать их в коммерческие образовательные заведения, где домашнее задание с детьми выполняют педагоги. Но и в этом таится определенная проблема. Дети, привыкшие делать домашние задания с учителем, отвыкают от самостоятельности. Когда возникает необходимость сделать что-то самостоятельно, для них это становится непреодолимой сложностью.

Носителей русского языка в Узбекистане сейчас совсем мало. Поэтому, когда родители устраивают своих детей в школу, они очень хотят, чтобы учитель был европейцем (обычно так называют в Узбекистане русских – прим. «Ферганы»), владел русским языком по-настоящему и мог научить ему детей. Однако в начальных классах даже русскоговорящая учительница должна знать узбекский язык, чтобы донести до школьников основное содержание предмета. Ведь русского на первых порах ученики почти не знают.

Вообще же курс на ранее образование педагоги у нас воспринимают скептически. За редким исключением шестилетки еще не готовы усваивать более-менее серьезные знания, которые дает школа. Шестилетний ребенок в школе оказывается намного слабее семилетнего.

Узбекистанские школьники. Фото с сайта Ozodlik. org

Земля не стала меньше

Отдельная тема – учебные пособия. Их не всегда хватает, но, в принципе, школа ими обеспечена. Более того, печать в них хорошая, бумага белая. Однако содержательная часть оставляет желать лучшего. Некоторые написаны тяжеловесным академическим языком, непонятным для детей. Не верите? Попросите ребенка прочитать текст, а потом выписать непонятные ему слова и выражения – и все станет ясно.

На плечи педагогов помимо преподавания ложится еще целый ряд обязанностей. Например, укомплектование класса. Техническое оборудование (телевизоры), занавески, тряпки, мел, ведра и прочее приобретают родители вскладчину. Ими же оплачиваются веники, туалетная бумага, дубликаты ключей в кабинет, дезинфекция кабинета, марки, озеленение пришкольной территории, подписка на периодические издания. . . Работа уборщицы, слесаря, электрика, охраны на входе, ремонт в классах тоже оплачивается из средств родителей. Все это несколько стыдливо называется спонсорской помощью. И так было на протяжении всего времени, в течение которого я преподаю в школе. Может быть, где-то ремонт делается за счет государства. Но лично я таких примеров не знаю.

В числе главных обязанностей учителя – ответственность за ребенка. И тут самое интересное. Оказывается, ответственность эту учитель несет не только в учебное время, но и тогда, когда ребенок дома. Например, ребенок посещал некие уроки духовности или религиозные занятия во внеурочное время. При этом делал он это по желанию родителей. Однако в случае какого-нибудь эксцесса именно учитель будет писать гору оправдательных бумаг и объяснений, почему он не уследил за школьником и допустил, чтобы тот ходил на «опасные» занятия.

Еще один вопрос – школьная реформа. Вообще-то дело важное, оно должно дать импульс к развитию всего образования. Однако занимаются реформой чиновники из министерства, большинство из них понятия не имеет о реальной ситуации в школе.

Вот живой пример: по ряду предметов сократили часы преподавания. Возьмем 5 класс. В советский период на географию отводилось два часа в неделю. В настоящее время – всего один час. При этом планета наша меньше не стала, а информации о ней только прибавилось. В результате такого подхода знания по географии у школьников оказываются куда более поверхностными. Если это вообще можно назвать знаниями.

Лет 15 тому назад начали внедрять рейтинговую систему оценки знаний. Газета «Учитель Узбекистана» пела сладкие песни о том, как эффективно эта система скажется на образовании. Но простите, когда ученику ставят трехзначную оценку, как учесть все факторы, из которых она складывалась? Почему, например, у этого 138, а у этого – 136? И вообще, чтобы понять, высокая это оценка или не очень, люди все равно пытались соотнести ее с привычной пятибалльной системой. Но как соотнести? Путались все, в результате чего рейтинговая реформа благополучно сдулась. И теперь современные ученики опять получают привычные для всех оценки от единицы до пятерки, хотя официально это по-прежнему отражает так называемый рейтинг учащегося.

Директор битый и униженный

Вообще, нынешнее состояние образования в Узбекистане я бы охарактеризовала одним словом: некомпетентность. Причем некомпетентность эта не педагогическая, а чиновничья. Чиновники обступили нас со всех сторон.

Например, директор школы часто не может добраться до собственного учебного заведения. Почему? Потому что директор, оказывается, нужен всем. Городской хокимият, областной хокимият, заведующий гороно – все они желают, чтобы директор или по меньшей мере его заместитель присутствовал на их бюрократических совещаниях. Однако с какой стати директор школы должен протирать штаны на всякого рода чиновничьих собраниях? Разве в этом состоит его работа? Конечно, нет. Директор должен решать текущие организационные и педагогические проблемы своей школы, школа без директора – дом без хозяина. Однако это мало кого волнует.

В результате кроме реальных проблем директор имеет дело с бессмысленными руководящими указаниями. Чиновник имитирует деловую активность, а директор вынужден тратить на его выдумки драгоценное время и силы. А попытаешься увернуться – на очередном собрании будешь унижен и бит. Иногда в буквальном смысле.

Еще хуже приходится рядовому педагогу. И это при том, что в стране реальный дефицит учителей и вообще-то с них надо пылинки сдувать, а не запрягать, как ломовых лошадей. Проблема эта не сегодняшняя, и даже не вчерашняя, существует она как минимум последние 27 лет.

Острый дефицит педагогических кадров возник после того, как из страны массово стали выезжать учителя. Особенно заметно это стало в девяностые годы. Министерство народного образования вынуждено было в срочном порядке направить на вакантные учительские места студентов-пятикурсников столичных вузов.

Реальные трудности существуют и с подготовкой новых кадров. В частности, у студентов отсутствует руководитель педагогической практики. Раньше студент-практикант вел урок у школьников, тут же на уроке сидел учитель-предметник или методист. После уроков руководитель проводил детальный разбор, указывал студенту на ошибки. Сейчас ничего этого нет.

Да и вообще, нынешнее поколение выпускников педагогических вузов серьезно отличается от тех, что пришли преподавать в школы 25-30 лет тому назад. Создается впечатление, что в вузах их недостаточно учили даже основам преподавания своего предмета. Кроме того, видно, что молодое поколение несколько поверхностно относится к своим обязанностям.

Сегодня молодой предметник не часто утруждается устным объяснением темы, а просто требует с ученика конспект. Под конспектом же обычно имеется в виду текст из учебника, переписанный в тетрадь. Такой вот урок.

В нынешней школе отсутствует кабинетная система. Это значит, что не учащиеся ходят по школе, а учителя. Но что учитель может дать ученикам в обычном классе, не оборудованном в соответствии с требованиями его учебной дисциплины? Выходит, чтобы нормально преподавать, учитель химии теперь должен таскать с собой все реторты, колбы и реактивы, а учитель биологии – скелеты и чучела?

Да и вообще в нынешних школах кабинетов не хватает повально. Почему? Дело в том, что в школах минимум две смены. Закончились уроки у первой, наступает время второй. А первая оказывается на бобах. У нее нет свободных классов для дополнительных занятий, кружков и т. д. Все они заняты второй сменой учащихся.

В школе в Узбекистане. Фото с сайта Inclusive. uz

Подопытное животное учитель

Современный учитель в Узбекистане – это чаще всего лишь приложение к отчетам. Формально, отчеты – документальное свидетельство работы педагога. По существу же это лишь пачканье бумаги, унижающее личность учителя своей бессмысленностью. Вот вам ситуация. В городе, например, имеется 50-60 школ. Проходит очередной месячник по предмету. По окончании его каждая школа обязана сдать в гороно папку с документами, отражающими работу, проделанную во время месячника. В итоге в гороно собирается 50-60 толстых папок во много листов. Умножив их на 9 учебных месяцев, получаем центнеры макулатуры.

Другой момент – фиксация проводимых в школе мероприятий посредством фотографий. Если нет фотографий, доказывающих, что вы провели мероприятие, значит и мероприятия никакого не было. Фотографии требуют хокимияты и отдел народного образования, как доказательство того, что работа в школах все-таки ведется.

В этих обстоятельствах учитель чувствует себя, как подопытное животное. Помимо обучения детей, ради которого он идет в школу, он тащит непомерный груз самых разных обязанностей. Чиновники министерства образования, не знающие толком, что такое школа, навязывают учителю нескончаемую бумажную волокиту. Администрация города, района или области часто использует его, как дармовую рабочую силу.

Все время своей работы в школе мы постоянно ездили на сбор хлопка. А в последние годы вместо этого просто отдавали деньги, а сами продолжали учительствовать. А что там на наши деньги делают, мы не в курсе. (Считается, что на эти деньги администрация нанимает добровольных сборщиков хлопка – прим. «Ферганы»). Знаю только, что в каждой школе суммы сборов несколько варьируются. Правда, некоторый прогресс все-таки есть. В этом году в нашей школе учителя уже не метут улицы города, не сажают в обязательном порядке цветы и не сносят в микрорайонах чужие пристройки. Однако ночного дежурства учителей никто так и не отменил. Помимо сторожей, ночью в школе остаются и учителя.

Ко всему этому прибавился новый тренд от министерства: повышение квалификации учителя с тестированием его на профпригодность. Получается, что диплом профильного вуза ничего не значит? Выходит, что ежедневное преподавание своего предмета не дает права учителю называться высококвалифицированным специалистом?

В моем понимании учитель-предметник – уже состоявшийся специалист. Причем специалист, знающий свой предмет очень хорошо, он ведь из года в год преподает одну и ту же программу. Да, он должен повышать квалификацию, но, я полагаю, в первую очередь за счет самообразования.

Мне кажется, что неудачные попытки реформ связаны с некомпетентностью чиновников министерства образования. И такие реформы нужны нам, как пятое колесо в телеге.

Скромная элита

Вы спросите, что предлагаю я?

Во-первых, не брать в министерство народного образования тех, кто не проработал в учебном заведении как минимум 10 лет.

Во-вторых, реализовать принцип доплаты за выслугу лет. Чем дольше работаешь, чем больше получаешь.

В третьих, отменить тестирование.

Более 20 лет назад я закончила педагогический вуз в Ташкенте и с тех пор непрерывно преподаю свой предмет.

Я полагаю, что учителя остались главной движущей силой в обществе: они обучают новые поколения не только основам наук, но и базовым общественным и культурным ценностям.

Кому-то может показаться, что мы неплохо устроились. Да, на общем фоне зарплат по стране наши 100-150 долларов могут впечатлить многих. Позвольте, однако, перевести оклад педагога на понятный язык. Большая часть дохода уходит на еду для нас и наших семей. При нынешних ценах на продукты мы, конечно, не можем приобретать всякие деликатесы. Так что учителя питаются скромно. Если, скажем, в день на человека тратить 20. 000 сумов, то в месяц получается примерно 600. 000. Заметьте, это на одного человека, без семьи. А если есть дети, старшие родственники, если у мужа маленькая зарплата? Да и не у всех он есть, этот муж – педагогам хронически не хватает времени на личную жизнь. Прибавим к этому оплату коммунальных услуг. Прибавим редкие покупки – обувь, одежда, необходимая техника. Получается, что зарплаты современного учителя хватает только-только на подножный корм. Отпуск за рубежом? Такая роскошь точно не про нас. Впрочем, если очень захотеть, то, откладывая по крохам, раз в 5-10 лет, пожалуй, можно и в отпуск съездить.

О чем еще не сказала? Интернет? Да, в процессе обучения он играет все большую роль. Интернетом теперь умеют пользоваться как ученики, так и большинство учителей. Правда, в наших школах интернет пока малодоступное явление, хотя номинально он у нас уже лет 15 как минимум.

Если принять уровень советского образования за 10 баллов, то сегодняшнее узбекистанское по сравнению с ним потянет, думаю, баллов на 6. Неплохо было бы возвратиться к одиннадцатилетке, но при одном условии: не оставлять до 11 класса в школе и сильных, и слабых учеников. Однако как это сделать, куда отправлять детей после девятого класса? Ведь и ПТУ, и техникумы, да и вся система профессионального образования времен СССР канула в Лету.

В заключение хочу сказать следующее. Профессия педагога, как мне кажется, по-прежнему почетна. Мы ведь элита нации – правда, элита скромная. И в народе, как и раньше, продолжают уважать учителей. Учительство было, есть и, надеюсь, будет делом благородным. Хотелось бы только, чтобы наше государство достойно оплачивало это благородное занятие. Потому что учитель подобен сеятелю. То, что он посеет, всходит много позже окончания школы. Но на том, что сеет учитель, взрастает общество.

Подробнее читайте на fergananews.com ...

169 +